« Je fume,
refume et surfume de plus en plus de bouche et de cerveau »
Gustave Flaubert *
Gustave Flaubert *
" LES MÉFAITS DU
TABAC " **
Personnage :
Ivan Ivanovitch Nioukhine, mari de sa
femme, directrice d’une école de musique et d’une pension de jeunes filles.
La scène
représente l’estrade d’un cercle de province.
NIOUKHINE, longs favoris, pas de moustache, vêtu d’un froc usé, entre d’un air majestueux, salue le public et tire sur son gilet.
Mesdames,
et, pour ainsi dire, messieurs.
(Il caresse
ses favoris.)
On a demandé
à ma femme de me faire prononcer ici, dans un but de bienfaisance, une
conférence sur un sujet accessible à tous. On veut une conférence, eh bien, va
pour une conférence, pour ma part, cela m’est parfaitement égal. Certes, je ne
suis pas professeur, je ne possède aucun titre
universitaire, néanmoins, voilà trente ans que je travaille sans relâche, et,
pour ainsi dire, au détriment de ma santé, sur des questions strictement
scientifiques ; je ne cesse d’y réfléchir, et figurez-vous qu’il m’arrive même
d’écrire des articles savants, pas précisément savants, si vous voulez, mais
tout comme, passez-moi l’expression. Ainsi, l’autre jour, j’ai écrit un très
long article, intitulé « De la nocivité de certains insectes ». Il a beaucoup
plu à mes filles, en particulier la partie qui concernait les punaises, mais
après l’avoir relu, je l’ai déchiré. Car on peut bien écrire tout ce qu’on
veut, mais impossible de se passer de poudre insecticide. Chez nous, à la
maison, c’est rempli de punaises, jusque dans le piano... J’ai choisi comme
sujet de ma conférence de ce soir le danger que représente pour
l’humanité l’usage du tabac. Je suis fumeur moi-même, mais comme ma femme m’a
ordonné de parler des méfaits du tabac, inutile de discuter. Le tabac ? Va pour
le tabac, cela m’est parfaitement égal ; quant à vous, messieurs, je vous
invite à écouter mes propos avec le sérieux qui s’impose faute de quoi il pourrait vous en cuire. Ceux qu’effraie une conférence sérieuse et strictement scientifique
peuvent se boucher les oreilles ou quitter la salle.
(Il tire sur
son gilet.)
Je fais tout
particulièrement appel à messieurs les médecins ici présents, susceptibles de
puiser dans ma conférence des renseignements fort utiles,
puisque le tabac, outre ses méfaits, est également employé en médecine. Si, par
exemple, on enferme une mouche dans une tabatière, elle crève, sans doute de
dépression nerveuse. Le tabac est, essentiellement, une plante... Quand je fais
une conférence, j’ai l’habitude de cligner de l’œil droit, mais n’y faites pas
attention, c’est parce que je suis ému. J’ai
toujours été excessivement nerveux, mais je ne cligne de l’œil que depuis le 13
septembre 1889, jour où ma femme a accouché, si j’ose dire, de notre quatrième
fille, Varvara. Toutes mes filles sont nées un treize. Mais (il consulte sa
montre) ne nous écartons pas du sujet ; notre temps est limité.
Anton Tchekhov, Les méfaits du tabac, monologue en un acte, in "Ivanov suivi de neuf pièces", version française de Genia Cannac et Georges Perros, L. de P. p.367 sq
Anton Tchekhov, Les méfaits du tabac, monologue en un acte, in "Ivanov suivi de neuf pièces", version française de Genia Cannac et Georges Perros, L. de P. p.367 sq
" О вреде табака "
СЦЕНА-МОНОЛОГ В ОДНОМ ДЕЙСТВИИ
ДЕЙСТВУЮЩЕЕ ЛИЦО
Иван Иванович Нюхин, муж своей жены, содержательницы музыкальной школы и женского пансиона.
Сцена представляет эстраду одного из провинциальных клубов.
Нюхин (с длинными бакенами, без усов, в старом
поношенном фраке, величественно входит, кланяется и поправляет жилетку).
Милостивые государыни и некоторым образом милостивые государи.
(Расчесывает бакены.)
Жене моей было предложено, чтобы я с благотворительною целью прочел здесь какую-нибудь популярную лекцию. Что ж? Лекцию так лекцию — мне решительно все равно. Я, конечно, не профессор и чужд ученых степеней, но, тем не менее, все-таки я вот уже тридцать лет, не переставая, можно даже сказать, для вреда собственному здоровью и прочее, работаю над вопросами строго научного свойства, размышляю и даже пишу иногда, можете себе представить, ученые статьи, то есть не то чтобы ученые, а так, извините за выражение, вроде как бы ученые. Между прочим, на сих днях мною написана была громадная статья под заглавием: «О вреде некоторых насекомых». Дочерям очень понравилось, особенно про клопов, я же прочитал и разорвал. Ведь всё равно, как ни пиши, а без персидского порошка не обойтись. У нас даже в рояли клопы... Предметом сегодняшней моей лекции я избрал, так сказать, вред, который приносит человечеству потребление табаку. Я сам курю, но жена моя велела читать сегодня о вреде табака, и, стало быть, нечего тут разговаривать. О табаке так о табаке — мне решительно всё равно, вам же, милостивые государи, предлагаю отнестись к моей настоящей лекции с должною серьезностью, иначе как бы чего не вышло. Кого же пугает сухая, научная лекция, кому не нравится, тот может не слушать и выйти.
(Поправляет жилетку.)
Особенно прошу внимания у присутствующих здесь господ врачей, которые могут почерпнуть из моей лекции много полезных сведений, так как табак, помимо его вредных действий, употребляется также в медицине. Так, например, если муху посадить в табакерку, то она издохнет, вероятно, от расстройства нервов. Табак есть, главным образом, растение... Когда я читаю лекцию, то обыкновенно подмигиваю правым глазом, но вы не обращайте внимания; это от волнения. Я очень нервный человек, вообще говоря, а глазом начал подмигивать в 1889 году 13-го сентября, в тот самый день, когда у моей жены родилась, некоторым образом, четвертая дочь Варвара. У меня все дочери родились 13-го числа. Впрочем (поглядев на часы), ввиду недостатка времени, не станем отклоняться от предмета лекции. »
Чехов, О вреде табака (в. Liens)
Милостивые государыни и некоторым образом милостивые государи.
(Расчесывает бакены.)
Жене моей было предложено, чтобы я с благотворительною целью прочел здесь какую-нибудь популярную лекцию. Что ж? Лекцию так лекцию — мне решительно все равно. Я, конечно, не профессор и чужд ученых степеней, но, тем не менее, все-таки я вот уже тридцать лет, не переставая, можно даже сказать, для вреда собственному здоровью и прочее, работаю над вопросами строго научного свойства, размышляю и даже пишу иногда, можете себе представить, ученые статьи, то есть не то чтобы ученые, а так, извините за выражение, вроде как бы ученые. Между прочим, на сих днях мною написана была громадная статья под заглавием: «О вреде некоторых насекомых». Дочерям очень понравилось, особенно про клопов, я же прочитал и разорвал. Ведь всё равно, как ни пиши, а без персидского порошка не обойтись. У нас даже в рояли клопы... Предметом сегодняшней моей лекции я избрал, так сказать, вред, который приносит человечеству потребление табаку. Я сам курю, но жена моя велела читать сегодня о вреде табака, и, стало быть, нечего тут разговаривать. О табаке так о табаке — мне решительно всё равно, вам же, милостивые государи, предлагаю отнестись к моей настоящей лекции с должною серьезностью, иначе как бы чего не вышло. Кого же пугает сухая, научная лекция, кому не нравится, тот может не слушать и выйти.
(Поправляет жилетку.)
Особенно прошу внимания у присутствующих здесь господ врачей, которые могут почерпнуть из моей лекции много полезных сведений, так как табак, помимо его вредных действий, употребляется также в медицине. Так, например, если муху посадить в табакерку, то она издохнет, вероятно, от расстройства нервов. Табак есть, главным образом, растение... Когда я читаю лекцию, то обыкновенно подмигиваю правым глазом, но вы не обращайте внимания; это от волнения. Я очень нервный человек, вообще говоря, а глазом начал подмигивать в 1889 году 13-го сентября, в тот самый день, когда у моей жены родилась, некоторым образом, четвертая дочь Варвара. У меня все дочери родились 13-го числа. Впрочем (поглядев на часы), ввиду недостатка времени, не станем отклоняться от предмета лекции. »
Чехов, О вреде табака (в. Liens)
" DÉFENSE DE FUMER "
A cette époque j’ignorais si j’aimais ou
détestais les cigarettes, leur saveur et l’état où me mettait la nicotine.
Quand j’appris que je détestais tout cela, ce fut bien pis. Je l’appris vers ma
vingtième année. Vers cet âge, je souffris durant plusieurs semaines d’un
violent mal de gorge accompagné de fièvre. Le docteur m’ordonna de garder le
lit et de m’abstenir de fumer : interdiction absolue. Je me rappelle ce
mot : absolue ! Il m’avait
frappé, la fièvre le colora : un vide énorme et rien pour résister à la
pression formidable qui se produit tout de suite autour d’un vide.
Quand le docteur fut parti, mon père (ma
mère était morte depuis de longues années déjà) me tint un moment compagnie le
cigare aux lèvres. En me quittant, il passa doucement sa main sur mon front
brûlant et me dit :
-
Défense de
fumer, hein !
Une affreuse inquiétude s’empara de moi. Je
pensais : “Puisque tout cela me fait du mal, je ne fumerai plus, mais d’abord
je veux fumer une dernière fois.” J’allumai une cigarette et mon inquiétude
s’envola, malgré la fièvre qui montait et le tison ardent qui, à chaque
bouffée, brûlait mes amygdales. Je fumai la cigarette jusqu’au bout, avec le
soin d’un homme qui accomplit un vœu. Et malgré d’atroces souffrances, j’en
fumai beaucoup d’autres durant ma maladie. Mon père allait et venait, toujours
le cigare aux lèvres, et me disait :
-
Très
bien ! Quelques jours encore sans fumer et te voilà guéri !
Italo Svevo, La conscience de Zeno, trad. P.-H. Michel, Gallimard,
Folio n°439 p.18-19
" ASTENSIONE DAL FUMO "
" Ma allora io non sapevo se amavo o odiavo la sigaretta e il
suo sapore e lo stato in cui la nicotina mi metteva.
Quando seppi di odiare tutto ciò fu peggio. E lo seppi a
vent’anni circa. Allora soffersi per qualche settimana di un violento male di
gola accompagnato da febbre. Il dottore prescrisse il letto e l’assoluta
astensione dal fumo. Ricordo questa parola assoluta! Mi ferí e la febbre
la colorí: Un vuoto grande e niente per resistere all’enorme pressione che
subito si produce attorno ad un vuoto.
Quando il dottore mi lasciò, mio padre (mia madre era morta da
molti anni) con tanto di sigaro in bocca restò ancora per qualche tempo a farmi
compagnia. Andandosene, dopo di aver passata dolcemente la sua mano sulla mia
fronte scottante, mi disse:
– Non fumare, veh!
Mi colse un’inquietudine enorme. Pensai: «Giacché mi fa male non fumerò mai
piú, ma prima voglio farlo per l’ultima volta». Accesi una sigaretta e mi
sentii subito liberato dall’inquietudine ad onta che la febbre forse aumentasse
e che ad ogni tirata sentissi alle tonsille un bruciore come se fossero state
toccate da un tizzone ardente. Finii tutta la sigaretta con l’accuratezza con
cui si compie un voto. E, sempre soffrendo orribilmente, ne
fumai molte altre durante la malattia. Mio padre andava e veniva col suo
sigaro in bocca dicendomi:
– Bravo! Ancora qualche giorno di astensione dal fumo e sei
guarito!"
Italo Svevo, La Coscienza di Zeno (1923. V. liens)
* * *
Notes :
* Gustave Flaubert, Lettre à Louise Colet, Croisset,
dimanche 14 novembre 1847. Correspondance t.I, 1830-1851, Bibliothèque de la
Pleiade, p.484
** Le méfaits du tabac (1886-1902) - version de
1902
¤ Tchekhov, Les méfaits du tabac, intégral : http://fcollard.pagesperso-orange.fr/Zip/tabac.pdf
¤ Чехов на русском, О ВРЕДЕ ТАБАКА : http://feb-web.ru/feb/chekhov/texts/sp0/spd/spd-189-.htm
¤ Italo Svevo : https://fr.wikipedia.org/wiki/Italo_Svevo
¤ Italo Svevo, La Coscienza di Zeno, Letteratura italiana Einaudi, Versione integrale del libro, p.7-8 : http://www.letteraturaitaliana.net/pdf/Volume_9/t352.pdf